На днях случилось в интернете событие — свадьба самого Джеффа Безоса. Языки почесать есть о чём. Тут тебе и арендованная Венеция, и протесты, и ещё много такого, что разбирать замучишься. Но я не об этом.

Услышал я намедни такой аргумент: «Чего к человеку пристали, он заработанные деньги тратит». И, надо признать, зацепило.

Может, я и правда быдло неотёсанное, коли в чужой карман заглянуть норовлю? Как у Шукшина: «Сидят, курва, чужие деньги считают».

Тут стало мне немного обидно. И решил я раз и навсегда разобраться.

А чтобы легче было, представил самого жениха — лоснящегося такого, с сигарой и шляпой-цилиндром, как у человечка из «Монополии». Смотрит на меня и ухмыляется — что, мол, съел? Я, говорит, компанию с нуля создал, пахал, как проклятый, так что право имею, понял?

— Ну, — говорю, — с нуля — это ваше величество загнули, поелику папаша ваш приёмный в тот бизнес 300 тысяч инвестировал. Но, положим, так. И что?

— Как — что? — возмущается гражданин Безос. — Моё — и точка! И компания, и деньги!

— Так я ведь и не спорю, — возражаю. — Когда ваше преосвященство один там работал. Но потом-то компания расширяться стала. Люди пришли…

— Ну да, — пожимает плечами Безос. — Я им платил, они на меня работали.

— А может быть, вместе с вами, о, солнцеликий? И не вы им платили, а наоборот — созданное ими в кармашек складывали?

— Так идея-то моя была!

Скалится Безос, глядит торжествующе. И взяла меня злость, и проснулась такая, знаете, пролетарская прямота.

— А чего бы, — начинаю вкрадчиво, — та идея стоила без тех, кто в жизнь её воплощал? Сидел бы сейчас, да взирал грустно на свой бизнес-план. Разве нет?

— Я рисковал!

— Риск — благородное дело, — соглашаюсь. — Можешь зарплату повыше у коллектива попросить.

— Десятки тысяч рабочих мест! — выплёвывает олигарх всея планеты.

— Можно подумать, ты их ради людей создавал. Ты ж как кисломолочная бактерия — жрёшь и размножаешься. А сметана это так — побочный продукт.

— Я налоги плачу! Знаешь, сколько?

— Сколько? — интересуюсь. — Расскажи, какие нынче ставки в офшорах. А остальное государство с рабочих добирает. Нес па?

— Я больше всех работал! — взвизгивает Безос. — Я за всем следил! Да без меня…

— Да что — «без тебя»? — перебиваю. — Обычный наёмный управленец. А насчёт того, кто тяжелее вкалывает — ты это тем, кто посылки без перерыва на туалет пакует, расскажи.

— Они быдло! Дураки! Ни на что без меня не способны!

— Ой ли? — сомневаюсь. — Что ж вы тогда их так боитесь? Демонстрации разгоняете, газ пускаете, до стрельбы даже дело доходит? Сидели бы, да ждали, пока дурачьё перебесится.

Багровеет Безос, задыхается. Чую, невеста сейчас примчится и букетом свадебным по роже отхлещет.

— Они могли бы так же! — находится он, наконец. — Каждый сам кузнец!

— Ага, — говорю. — Только кузницы у всех разные. У одного богатый отчим, а у другого — кредиты да ипотека. Да и счастья такого на всех не напасёшься. Тесновата планетка.

— У нас свободный рынок! Каждый волен…

— …на поклон идти, чтобы с голодухи не загнуться. И ты бы пошёл, ляг тогда карта иначе.

— Да я… да ты… (это я, значить, представляю, как ловко его переспорил).

— А хочешь правду? — говорю. — Простую такую, серпасто-молоткастую.

Делаю театральную паузу, улыбаюсь гаду прямо в лицо.

— Не особенный ты, понял? Всего лишь человек, который без других — что ноль без палочки. Потому вы и беситесь, потому о себе всякий бред и сочиняете — про трудолюбие, кровь голубую да умище астрономический.

— Охрана! — верещит лысый. — Коммунисты в городе! Куда смотрит Трамп!

И тут даю я ему звонкого леща — прямо по лысине. Чувствуя при этом глубокое моральное удовлетворение.

Потому как понимаю, наконец: не чужие это деньги, а отчуждённые.

Недополученные, обесцененные, а стало быть — украденные! Как в Симпсонах, помните? Где Гомер в подземелье ворот крутил, чтобы наверху, в буфете, вазочка с пирожными вращалась.

Вот и вращаем мы эту вазочку. Пыжимся, потеем. Иные друг друга подсидеть норовят, чтобы к пирожным поближе.

А может, хватит? Закрыть к чёрту буфет и вазочку выкинуть? Или не выкидывать, а открыть для всех. Тех, кто строил, ремонтировал, обслуживал. Кто ночей над этой чёртовой вазочкой не спал. И на улицу в кризис вылетел, чтобы господам из буфета ужиматься в сладостях не пришлось.

Впрочем, чего это я крамолу развожу? Джеффу Безосу — совет да любовь. А нам…

А что нам?

Крутите ворот, граждане.

Пока не надоест.